Форма входа
Читем онлайн Бабочки и Ураганы - Саша Карин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И я лечу. Лечу в пустоту и бесконечность. Время рвется, шипит и сгорает, как кинопленка. 4 метра. Каждый из бессмысленных вечеров моей жизни проносится перед глазами, отражаясь в гранях снежинок, замерших в воздухе. 3 метра. Желтый трехколесный велосипед, закат у бабушки в деревне, китайский солдатик, похороны кота, морские волны. 2 метра. Голые азиатки, унитаз на вписке, небесные фонарики, первый поцелуй, курсовая, давка в метро, осенние дожди, черный кофе. 1 метр. Запахи, цвета, звуки. Кровь и шоколадное молоко. Расщепление на атомы, свет и тьма. Крики, боль, алкоголь, смех, ненависть, слезы.
Я устремляюсь в черную, затягивающую пустоту. По асфальту бегут титры.
Вот так позапрошлой зимой я и познакомился с Киром «Ураганом».
3
Двухдневная кома. Пустота и антибиотики. Вечность, помноженная на вечность. Я умираю и рождаюсь вновь. «Все к лучшему» – написано на моей кружке.
Кир, бритоголовый парень с 800-граммовым молотком, приходит меня навестить. Я открываю глаза, разбуженный его громким смехом. Раскаты гремят по больничным коридорам, эхом раздаются в операционных и реанимациях. Смех Кира отражается от болотно-серых стен в тюрьме для больных и потерявших надежду. Кир сидит на стуле в моей палате и громко смеется, даже не пытаясь сдерживаться.
– Переломы челюсти, трещина в левой ноге, сотрясение мозга, частичное нарушение слуха, – говорит Кир, листая мою карту, – два литра, массивная кровопотеря… Черт, не могу поверить, что ты это сделал!
Я приподнимаюсь на локте и уставляюсь на него.
Мы оба знаем, кто заставил меня шагнуть в Неизвестность.
А Кир захлебывается смехом. Ему весело.
– Черт, они наверняка поставили тебя на учет в психушку. Ты теперь даже в контору по продаже говна не строишься, ха-ха-ха!
– Что со мной? – спрашиваю я, ощупывая свое перебинтованное лицо.
– Ты словил подбородком грузовик и шмякнулся на разделительную полосу. Ты просто псих, парень. Самый везучий псих из всех психов.
Я хочу пожать плечами, но мою спину сводит от боли, потому я просто опускаюсь на подушку. Медленно крутится вентилятор на потолке. Один оборот. Два. Десять. Где-то в коридоре гремит инвалидная коляска и раздается противный сухой кашель.
– Ладно, пошли, – говорит Кир, закрывая мою карту и поднимаясь с места.
– Что?
Я балансирую на грани между жизнью и смертью, а Кир говорит:
– Вставай, на улице отличная погода.
Я слышу его слова, но они долетают до меня с задержкой. Мой кабель широкополосного интернет-соединения порезан бритвой на левой руке, изломан на подбородке и перекручен в левой коленной чашечке.
Мое тело разбито на тысячи осколков и заклеено бинтами, а Кир говорит:
– Хватит валяться, неженка.
На улице отличная погода, а я не чувствую своих ног. Переломы челюсти, трещины в левой ноге, сотрясение мозга, частичное нарушение слуха, массивная кровопотеря. А Кир называет меня неженкой.
– То ты порхаешь над автострадой, то боишься, что разойдутся швы? – Кир закуривает прямо в палате. – Поднимайся, мы немного прогуляемся.
Мое тело разбито на тысячи осколков, но я сползаю с края кровати и опускаю ноги на холодный пол. Я все еще под тяжелым наркозом. Мои мертвенно-бледные пальцы реагируют на нервный импульс, посланный мозгом лишь спустя 0,5 секунды. Все бы сейчас отдал за пакет шоколадного молока.
– Не ной, переставляй ноги.
Кир закидывает мою руку себе на плечо, и мы направляемся к лифту.
– Если не уйдем сейчас, то они тебя точно закроют, – говорит он, пока мы быстро идем по коридору, – попрыгунчиков вроде тебя консервируют в палатах без окон и месяцами промывают мозги. Для «них» ты всего лишь очередной псих, пятно на рукаве общества. Для «них» ты навсегда останешься самоубийцей, сдавшимся слабаком со шрамами от бритвы на левой руке.
Под «ними» Кир подразумевает нажимателей кнопок.
– Так куда мы идем? – спрашиваю я.
– Подальше отсюда, – Кир вызывает лифт. – Не бойся, Попрыгунчик, я тебя вытащу.
Кир должен был прочитать мое имя в медицинской карте, но он все равно называет меня «Попрыгунчиком». Теперь у меня есть кличка. Никогда в жизни у меня еще не было клички.
***Вот мы едем в лифте вместе с полудюжиной больных, а Кир курит и улыбается. Клубы дыма поглощают кабину. Старичок в инвалидном кресле многозначительно кашляет.
У Кира своя философия. Довольно простая философия. Ты свободен делать все, что захочешь. Твоя Свобода безгранична, пока ее у тебя не отнимут. У старичка в инвалидном кресле нет Свободы, потому что он слаб. У Кира есть Свобода, потому что он силен. Животная справедливость, позволяющая Киру курить в лифте.
– Это ведь ты толкнул меня с автострады? – тихо спрашиваю я.
Я задаю вопрос, хотя уже знаю на него ответ.
– Просто решил тебе помочь, – с улыбкой говорит Кир. – Ты ведь все равно собирался умереть?
Старичок испуганно таращится на нас.
– Да, но я выжил.
– Выжил и стал сильнее, – уточняет Кир. – Можешь сказать мне спасибо.
Я под тяжелым наркозом, мне уже все равно. Поэтому я пожимаю плечами и говорю спасибо.
Двери открываются. Первый этаж. Клубы едкого дыма выползают на серый больничный потолок приемного отделения. Старичок пулей вылетает из кабины-револьвера.
– Забудем прошлые обиды, – говорит Кир, хлопая меня по плечу, – пойдем прогуляемся. Будет весело.
Забыть прошлые обиды.
Два дня назад бритоголовый парень столкнул меня с автострады, а теперь он предлагает мне пойти прогуляться.
Как хорошо, что я под тяжелым наркозом и мне уже все равно, куда идти и откуда прыгать. Мое будущее раскатало по шести полосам. Началась моя новая жизнь, в которой уже нет смысла.
– О’кей, – говорю я, – пойдем прогуляемся.
И мы с Киром забываем прошлые обиды и выходим на улицу.
4
Осторожно, двери закрываются, следующая станция – «Неизвестность».
Пока мы едем в метро, Кир рисует огромный волосатый член на дверях вагона. Прямо под надписью «не прислоняться».
– Это какой-то протест? – спрашиваю я.
– Нет, это волосатый член.
Кир знает толк в глупом и бессмысленном. Он рисует волосатые члены во имя Великого Развлечения.
А Великое Развлечение – это единственное, ради чего стоить жить, объясняет он. Это единственное, что нам осталось.
Мамонты сдохли,Нам нечем себя занятьСмысла нет больше.
Мы одинокие охотники, оставшиеся без добычи. Мы рисуем наскальные рисунки на дверях вагонов во имя Ничего. Мы несемся в мрачное никуда в надежде, что наш поезд разобьется, сойдет с рельс на следующем повороте.
– Это волосатый член, – говорит Кир, – просто глупый и бессмысленный волосатый член.
Маленькая девочка с воздушным шариком в руке внимательно смотрит на рисунок, пока мама не берет ее за руку и не отводит подальше от нас.
Вот так и попадают в плохую компанию.
***Через полчаса и четыре станции мы стоим под дверью Нуф-Нуфа. Однушка в типовом здании в типовом спальном районе, 140 мм керамзитобетонных перекрытий.
«Будет весело».
Кир стучит в дверь кулаком и говорит, что Нуф-Нуф – его знакомый. Они вместе играют в группе «Рычащие Искрами Пьяные Тигры». Нуф – ударник, а Кир – гитарист. Недавно они выгнали басиста, потому что он оказался безответственным мудаком, забивающим на репетиции.
Я притворяюсь, что мне интересно все это слушать. Я изучаю коврик с рыбками Инь и Ян под дверью.
Уже десять минут Кир колотит в дверь без перерыва, но нам никто не открывает. Я тяну руку к звонку.
– Звонок не работает, – говорит Кир, продолжая колотить в дверь, – резкие звуки отвлекают Нуфа от медитации.
Кулак врезается в сталь, а я пожимаю плечами и прислоняюсь к стене. Пока мы стоим на лестничной клетке, бритоголовый парень, столкнувший меня с автострады, рассказывает о своем сумасшедшем друге. Настоящее имя Нуф-Нуфа – Нуфариат Нуфариуриат Асхалат Всевидящее Око. Это имя ему дал Космос.
Я же думаю, что он сам его выдумал.
Кир смеется и колотит в дверь.
Нуф-Нуф верит, что ему суждено спасти мир, взрастив космический урожай и поднявшись по радужной винтовой лестнице, сотканной из крыльев тысячи бабочек. Он разводит бабочек у себя в квартире. У Нуфа совсем беда с мозгами.
– Так что мы тут делаем? – спрашиваю я.
– Мы стоим под дверью, – отвечает Кир.
Меня гипнотизирует его белозубая улыбка. Он продолжает рассказывать о своем дружке-психопате, бить в дверь и смеяться.
Когда Нуф-Нуф разведет тысячу бабочек, земная твердь разверзнется, и сквозь дыру во времени и пространстве пройдет Гурунхтал. Кир вертит пальцем у виска. Гурунхтал явится на свет, споет тремя голосами Истины, призвав к себе Нуф-Нуфа и пробудив в нем всевидящее око Асхалата. Великая тайна сущего или что-то вроде того.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бабочки и Ураганы - Саша Карин бесплатно.
Похожие на Бабочки и Ураганы - Саша Карин книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Сева Даль из Фигася. Не ищите совпадений - Ветас Разносторонний - Русская современная проза
- Любовь зла - Валерия Воронина - Русская современная проза
- Концерт для дамы с оркестром. Фильм на бумаге - Александр Про - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Бывальщина и небывальщина. Морийские рассказы - Саша Кругосветов - Русская современная проза
- Ты тоже можешь сниматься в кино! Исповедь статистки - Марина Цуркова - Русская современная проза
- Полководец Соня, или В поисках Земли Обетованной - Карина Аручеан - Русская современная проза
- Досье поэта-рецидивиста - Константин Корсар - Русская современная проза
- 36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
